Ушла Ксения Пономарева. Аристократичная, исключительно воспитанная, разговаривавшая матом

Собственно, в качестве главного редактора «Коммерсантъ-Daily» Ксения Юрьевна Пономарева выпустила всего один, первый номер. Потом уволилась и правильно, в общем-то, сделала. Но это длинная, запутанная и не очень интересная история. И не стоит ее ворошить.

А вот история всего “Ъ” от Ксении неотделима. Она, как и я,- из первого призыва. Из которого в конторе на сегодня осталось два-три человека. Да и в живых-то не так много.

Первый номер «Коммерсанта», если кто не помнит, вышел 8 января 1990 года, а «разминались» мы, то есть выпускали номера для внутреннего пользования, с осени 1989-го. Пономарева была завотделом коммерческой информации, а автор этих строк заведовал некоммерческой. Потом, правда, обогнала меня на карьерной лестнице, став первым заместителем главного редактора (я стал вторым). Сидели мы тогда на Хорошевке, 17, на 120 метрах, арендованных у ЖЭКа. Пять комнаток, два сортира и кухня. Никакой сети и в помине не было, заметки сдавались на дискетах.

С той дремучей поры помнится ее легендарный сигнал, еженедельно (газета тогда была еженедельной) раздававшийся по громкой связи часа в три ночи:

Евреи, сдавайте файлы!

«Евреями» у нас называли отдел политики, который постоянно срывал дедлайны. Заведующий тем отделом Андрей Фадин тоже давно уже помер. Но это так, к слову.

Еще одна ее знаковая фраза, опять же по громкой связи, но уже часов в пять утра:

Господа журналисты, кофе сервирован в кухне.

Интеллигентная была женщина, чего уж говорить. Хотя и выпивающая.

Но это все сантименты, а мне поручено набросать этапы боевого пути покойной.

Так вот, в 1995–1996-м она возглавляла программу «Время». Потом эту должность получил я, но догнать Ксюшу все равно не получилось: она-то стала гендиректором ОРТ. Между прочим, сам Великий и Ужасный Костя Эрнст ходил у нее в заместителях. Потом уволилась, разосравшись с Березовским, тогдашним владельцем «Первого канала». История опять же не очень интересная: скажу только, что Борис Абрамыч был неправ, а она права. И ее увольнение стало сенсацией дня - в “Ъ” было опубликовано интервью с уволенной, причем на первой полосе.

Второе интервью с Ксенией было опубликовано здесь же по более веселому поводу - на годовщину путинского президентства. Дело в том, что Пономарева возглавляла его предвыборный штаб. Формально, правда, его возглавлял тогда никому, кроме Путина, не известный Дмитрий Медведев. Так вот, интервью было на такую скользкую тему: «Ну и кого, Ксения Юрьевна, вы нам навыбирали?».

Тогда впервые читатели “Ъ” - и я в том числе, хотя уже возглавлял в то время издательский дом - узнали от нее о существовании термина «проект “Путин”». То есть она совсем не оправдывалась, просто объясняла, как сделала из него президента и почему он не оправдал ее надежд. Интеллигентная была женщина, я же говорил.

А потом Ксюша вдруг исчезла из поля публичного зрения. Перестала быть, как говорится в “Ъ”, ньюсмейкером. Помню, приглашал ее на торжественный (очень торжественный, правда!) вечер в Большом театре, посвященный 20-летию «Коммерсанта». Она отказалась:

Я так ужасно выгляжу, Вась, что меня нельзя показывать публике.

Я все понял и не настаивал. В общем, не дождаться бы ей еще одной публикации в своей бывшей газете. Если бы не такой вот информационный повод.

Заставила-таки меня Ксюша тряхнуть журналистской стариной.

И спрашивается, на фига, подруга?

Андрей Васильев, заместитель Ксении Пономаревой в 1991–1992 годах («Коммерсантъ»), заместитель Ксении Пономаревой в 1997–1998 годах (ОРТ), шеф-редактор «Коммерсанта» в 1999–2010 годах, пенсионер

Ксения Юрьевна Пономарёва (19 сентября 1961, Москва - 15 августа 2016) - российский медиаменеджер.

Биография

Образование

• В 1984 году окончила филологический факультет МГУ им. Ломоносова.
• Владела английским, польским, словацким, чешским и итальянским языками.

Карьера

• В 1984-1986 преподавала русский язык и литературу в средней школе.
• В 1986-1988 гг. - преподаватель польского и словацкого языков в Дипломатической академии МИД СССР.
• С 1989 по 1992 гг. - заместитель главного редактора в Издательском доме Коммерсантъ и главный редактор газеты «Коммерсантъ».
• С 1992 по 1995 гг. - генеральный директор АОЗТ «Схема-5», главный редактор журнала «Ревизор».
• С 1995 года - первый заместитель директора Дирекции информационных программ ОРТ.
• С 1996 года - главный продюсер Дирекции информационных программ Первого канала.
• В октябре 1997 года назначена на должность и. о. генерального директора ЗАО «Общественное российское телевидение» (ОРТ) по рекомендации Президента РФ Бориса Ельцина.
• С декабря 1997 по октябрь 1998 года (заявление об уходе написала в сентябре) возглавляла Первый канал в качестве генерального директора ОРТ.
• В 1998 году вошла в Совет Директоров «Столичной Вечерней Газеты».
• В 2000 году работала заместителем руководителя предвыборного штаба Владимира Путина.
• В 2004 году возглавляла предвыборный штаб кандидата Ивана Рыбкина и в качестве главы штаба, как писала газета «Новый взгляд», требовала закрыть предвыборный сайт Владимира Путина (putin2004)

Она возглавляла «КоммерсантЪ» - недолго, но всегда себя считала частью коммерсантовской команды. Я с ней работал в 1997-1998 году на Первом канале. Она тогда возглавляла канал. Кажется, в 1996 году она возглавляла программу «Время», а затем уже сам канал. Правда, не очень долго. Помню Ксению, которая занималась чисткой программы «Время» от так называемой джинсы, от заказных материалов. До Ксении Пономаревой Первый канал, новостная служба были такой странной Запорожской Сечью, куда джинсу тащили, начиная от режиссеров, корреспондентов, все видели какую-то маленькую прибыль. Все делились с начальством, это была такая странная выживальческая Сечь Запорожская, где помаленечку все воровали, но стеснялись. А когда пришла Ксения, она стала наводить порядок, она увольняла по подозрению, она ввела жесткие критерии отсутствия джинсы и поддерживала корреспондентскую сеть, вообще вводила очень важные профессиональные вещи.

Мы с ней говорили о профессии меньше, чем о житейских делах. Я был довольно независимый по части иерархии, служебной лестницы, то есть она формально была моим начальником, но в действительности мы практически не имели возможности влиять друг на друга. Тем не менее, мы с ней часто встречались, она была мне очень интересна - исключительно аристократичная, исключительно воспитанная девушка, которая при этом постоянно разговаривала матом и непрерывно курила. Я с ней много спорил, мне хотелось, чтобы она стала женщиной моих идеальных представлений. Я ее отучал от ненормативной лексики и от курения. Я тогда столкнулся с тем, что она верила - умрет до 40. Я помню, говорил ей: «Ксюш, тебе 36. Брось курить...» Она мне говорила: «Сереж, знаешь, я умру до 40». При этом показывала какие-то таблетки, благодаря которым она живет, которые поддерживают в ней жизнь и если самолет Аэрофлота не привезет ей из Германии пачку этих таблеток, то она просто умрет. У нее было какое-то заболевание.

Сергей Доренко

Она не называла заболевание, я из деликатности не спрашивал. Но я понимал, что она считает отчаянное, невероятное адское курение наименьшим из зол, значит, в 36 лет заболевание было какое-то серьезное.

Она была женщиной, которую невозможно убедить, женщина, которая очень твердо понимает какую-то свою правду и резковато, вплоть до разрыва способна ее отстаивать. Я помню как она школила и ставила на колени председателя Первого канала. В то время руководителем Первого канала был господин Благоволин и он, с точки зрения Ксении, совершал предосудительные поступки. И она умела его буквально унизить, втоптать, глядя сквозь него, не подать руку. Я так этому удивлялся. «Ксюш, идет Благоволин тебе на встречу - лучезарный, пышущий любовью (пусть и притворной). Когда он подходит ко мне, я жму его руку, хотя и знаю, что он совершил нехороший поступок, с нашей точки зрения. А потом он подходит к тебе, и ты отворачиваешься спокойно, и по твоим глазам видно - ты его просто не видишь». Она умела напустить эту холодность. Ксения настолько была принципиальна в оценке людей, что она говорила мне: «Сережа, он же действительно совершил предосудительный поступок и, да - я его не наблюдаю, да - я не собираюсь с ним здороваться.»

Еще интересно, что она умела управлять мужчинами существенно старше себя, как детьми. Она относилась к мужчинам старше себя, как к маленьким детям. И что было удивительно - они ее слушались. Я всегда спрашивал ее, как она это делает. Она объяснила. Оказывается, она в 17 лет из Москвы сбежала в Петербург с мужчиной, который был на 20 лет ее старше или даже больше. Она с ним жила. Она поняла мужчин, которые ее старше, поняла, как ими управлять. Иногда, это выглядело очень забавно. Все сидят, слушают какого-то насупленного начальника, которому под 60, который уже и сам себе надоел в этом качестве. Но все записывают, хотя и отвернув глаза. Ксюша могла вдруг спокойно начать управлять этим совещанием, а начальник уже превращался в оправдывающегося мальчика, заискивающего и ждущего похвалы мальчика.

Впоследствии она стала руководителем ОРТ, а я, в свою очередь, стал руководителем информации Первого канала. Помню, что формальным поводом ее увольнения с Первого канала было то, что она в июне месяце не истратила накопившуюся прибыль, до 30 июня не произвела необходимые платежи, перекатила эти деньги в июль. Таким образом, что они из статьи расходов пошли в прибыль. Ей пенял на это один из крупных управляющих, соратник Березовского - Бадри Патаркацишвили, который говорил, что из-за Ксении были потеряны большие средства, миллионы долларов. То есть она должна была провести какую-то оплату, кажется, спутников, не сделала этого и эти средства перешли в прибыль. И она, как человек чести, написала заявление об уходе. Я хорошо это помню.

Затем она в 2000 году руководила предвыборным штабом кандидатом в президенты господина Путина. Надо сказать, что не в качестве идеолога, а в качестве медиакоординатора. Удачно. Успешно. Она была блистательной женщиной, с невероятным волевым характером и с невероятно мужским умом - железным, стальным. Даже более мужским, чем у мужчин. При этом красивой женщиной, породистой, умеющей повелевать и умеющей тосковать. Иногда во время разговора ее глаза показывали глубину страдания. Но при этом постоянно курящей и постоянно матерящийся. Но очень умная женщина, очень умная. Я должен сказать, что мне сейчас рассказывают коллеги - я с ней ругался. Ребята, я не помню, чтобы я с ней ругался. Не помню.

Сергей Доренко

Помню разговоры о семейной жизни, помню, что она рассказывала о том, что никогда не позволит своему мужу за собой чайную ложку помыть или мусорное ведро вынести. Не позволит, потому что дом только исключительно на ней.

Разговоры о семейной жизни, о здоровье, о поведении людей, оценки поведения людей, моральность, аморальность поступков. Вот этого между нами было море, море... море. А чтобы я с ней ругался - не помню. Да не рассказывайте мне, даже если чего-то помните о моей ругани с Ксенией Пономаревой. Я сам этого не помню.

Ей было бы 55 лет в сентябре. Надо сказать - она рано умерла. Но я помню, как я издевался над ней, что она в 40 не умерла. Однажды мы с ней встретились, ей было за 40, я подтрунивал, иронизировал и всячески насмехался над ее идей умереть в 40. Но... не знаю, насколько бы она оценила эту шутку сегодня...

Первый главный редактор газеты «Коммерсантъ» Ксения Пономарева умерла на 55-м году жизни. Об этом во вторник, 16 августа, написал в своем микроблоге в Twitter Демьян Кудрявцев, занимавший шесть лет должность генерального директора ИД «Коммерсантъ».

«Умерла Ксения Пономарева. RIP», - написал Кудрявцев.

О месте и причинах смерти, а также о дате похорон ничего не сообщается.

По данным , в ИД «Коммерсантъ» Пономарева работала с 1989 по 1992 год, сначала заместителем главного редактора, а затем главным редактором. Позднее занимала посты первого заместителя директора и главного продюсера Дирекции информационных программ ОРТ. Затем была назначена на должность исполняющего обязанности генерального директора ОРТ. С декабря 1997-го по октябрь 1998 года она руководила Первым каналом в качестве генерального директора ОРТ. Позднее входила в совет директоров «Столичной вечерней газеты».

Андрей Васильев, бывший заместителем Пономаревой в «Коммерсанте» в 1991-1992 годах и шеф-редактором газеты в 1999-2010 годах, в публикации на сайте издания отметил, что Ксения Пономарева выпустила только один, первый номер, а затем уволилась.

«Первый номер «Коммерсанта», если кто не помнит, вышел 8 января 1990 года, а «разминались» мы, то есть выпускали номера для внутреннего пользования, с осени 1989-го. Пономарева была завотделом коммерческой информации, а автор этих строк заведовал некоммерческой. Потом, правда, обогнала меня на карьерной лестнице, став первым заместителем главного редактора», - рассказал Васильев.

По его словам, в первое время редакция «Коммерсанта» арендовала жилые помещения в доме 17 на Хорошевском шоссе. «С той дремучей поры помнится ее легендарный сигнал, еженедельно (газета тогда была еженедельной) раздававшийся по громкой связи часа в три ночи: «Евреи, сдавайте файлы!» «Евреями» у нас называли отдел политики, который постоянно срывал дедлайны», - написал Васильев.

По его словам, позднее Ксения пропала из поля зрения, у нее были проблемы с алкоголем. «Помню, приглашал ее на торжественный (очень торжественный, правда!) вечер в Большом театре, посвященный 20-летию «Коммерсанта». Она отказалась: «Я так ужасно выгляжу, Вась, что меня нельзя показывать публике». Я все понял и не настаивал».

— Что случилось? Со стороны это очень похоже на политический конфликт.
— Действительно, конфликт. Но не политический, как всем хотелось бы думать, а чисто менеджерский. Произошло то, что рано или поздно должно было произойти, если генеральный директор телекомпании работает не только без контракта, но и просто без внятной системы устных договоренностей о разделении полномочий. То есть наемный менеджер и собственники компании не смогли договориться, кто и какие решения вправе принимать. Речь идет о том, что в понедельник, 31 августа, по решению акционеров компании главный продюсер дирекции информационных программ ОРТ Сергей Доренко заступил на должность ведущего ежедневной программы "Время".
— Вы были против?
— Дело не в том — против я или нет. Самое главное — меня об этом не поставили в известность. Решение было принято в понедельник днем. А я узнала о нем в 18.30 непосредственно от Сергея. Я соединилась с ним по внутренней связи, чтобы обсудить, как программа "Время" будет трактовать одну из политических новостей дня. Сергей прочитал мне фразу, видимо, уже написанную в компьютере. Я сказала: "Отлично. Мне нравится формулировка. Но кто ее будет читать, она же комментаторская?" На что он мне ответил: "Как? Ты еще не знаешь? Решено, что с сегодняшнего дня я в эфире. Каждый день".
— И все-таки со стороны кажется странным совпадение вашей отставки — как выясняется, совсем не из-за политических разногласий с Березовским — с политическим кризисом, в решении которого Борис Абрамович принимает сейчас такое активное участие. В кулуарах говорят, что именно ваше место он обещал Игорю Шабдурасулову.
— Мне очень трудно поверить в то, что Борис Абрамович так все просчитал: что, если он мне не скажет про Доренко, я обижусь и уйду. В конце концов, я много раз говорила, что не хотела и не хочу этой должности. А Игорь Шабдурасулов действительно очень подходящий для этого места человек. И если бы эти слухи были правдой, ничего бы не стоило просто договориться со мной ко всеобщему удовольствию.
А в совпадения я не верю. Мы просто не всегда способны понять смысл событий — я это отношу и к себе в данном случае. Что касается начальника ОРТ — он появится еще не скоро. Хотя бы потому, что освободить меня и назначить нового гендиректора может только общее собрание акционеров ОРТ, а чтобы его собрать, по закону нужно 30 дней.
— Тем не менее как-то не верится в то, что Доренко просто уговорил Березовского на такой шаг. Может быть, перед Березовским сейчас стоит необходимость в "Доренко на каждый день", в таком Доренко, каким он был в своей субботней программе?
— Во-первых, я не знаю, есть ли сейчас у Бориса Абрамовича новые или специфические потребности в сфере информации, но мне кажется, что нет. Во-вторых, сейчас не та ситуация, чтобы решения принимал один Березовский. А в-третьих, "что можно Иове, то нельзя корове". Что можно "автору и ведущему информационно-аналитической программы", не дозволено диктору новостей. Попробовать, конечно, можно, но это неизбежно закончится тем, что программу "Время" никто всерьез воспринимать не будет.
— Ну хорошо, вернемся к 31 августа. Что вы сказали Доренко?
— Разумеется, ничего. За два часа до эфира выяснять отношения с человеком, который за него отвечает, на телевидении не принято. Тем более что дело вовсе не в Доренко. А в том, что акционеры компании (такие решения всегда принимаются по согласованию государственных и негосударственных владельцев — в этом случае это были Березовский и Юмашев) приняли решение, которое должна принимать я, не только без согласования со мной, но даже и не поставив меня в известность.
— То есть выход Доренко в эфир был для вас неожиданностью?
— И да, и нет. Доренко уже три месяца настаивал на том, что должен вести программу "Время" каждый день. Это обсуждалось десятки раз и внутри компании, и с акционерами, и с экспертами, с которыми мы обычно советуемся. Решение так и не было принято, поскольку и у его сторонников, и у его противников достаточно сильная аргументация.
— А вы сторонник или противник?
— Вообще-то противник. Хотя к предмету разговора — а именно к моему увольнению — это не имеет прямого отношения. Противник по нескольким причинам: во-первых, в телевизионных новостях человек либо диктор, который просто излагает факты, либо комментатор, которому позволено иметь свое собственное мнение. Совмещать одно с другим невозможно — это шизофрения, причем очень заразная, поскольку может распространиться и на зрителя. Во-вторых, человек, который делает вечернюю программу, вряд ли может заниматься чем-нибудь еще, а Сергей продолжает оставаться руководителем информационных программ ОРТ. В-третьих, не все, наверное, знают, что ОРТ выпускает не только ту программу "Время", которую в 21.00 видит европейская часть России, но и еще две оригинальных программы "Время" — для Дальнего Востока и для Урала с Сибирью. Ни один человек физически не способен вести три таких эфира каждый день. Это значит, что на "орбитных" программах будут работать другие ведущие. А любой губернатор считает, что, если в его регионе "Время" отличается от московского, значит, ему подсовывают "второй сорт".
— А какова по этому поводу была позиция Березовского и Юмашева?
— Если бы у них изначально была позиция — решение было бы принято давно. Инициативу проявил сам Сергей, который считает, что он пользуется у зрителей таким авторитетом, что любое его слово воспринимается как истина в последней инстанции. Кроме того, любому эфирному человеку, который три месяца не появлялся на экране, очень хочется на этот экран вернуться. Так что в итоге это не акционеры приняли решение поставить Доренко в ежедневную информационную программу. Это Доренко разными способами смог уговорить акционеров это сделать.
— И все-таки вы уходите не из-за "ежедневного" Доренко?
— Конечно нет. Все гораздо более скучно: я знаю, что любой наемный менеджер должен быть готов к тому, что "акционер всегда прав". Но при этом он вправе рассчитывать на то, что будут выполняться некоторые договоренности.
— А у вас была договоренность, что такие решения не принимаются без согласования с вами?
— Самое смешное, что фиксированной договоренности не было. Зато есть золотое правило менеджмента: нельзя общаться с людьми через голову их непосредственных начальников. С того момента как Доренко мне сообщил о принятом решении, я лишилась возможности им, то есть одним из моих подчиненных, руководить.
— И что было дальше?
— Я полчаса пообижалась. Потом полчаса подумала: не устроить ли господам акционерам скандал? Потом поняла, что смысла в этом нет — просто надо уходить. Потом спокойно посмотрела программу "Время". И начала звонить. Поскольку я знала, что это решение принимали Березовский и Юмашев,— их и пыталась поймать. Валентину Борисовичу не дозвонилась. С Березовским поговорила по телефону уже после полуночи.
— О чем говорили?
— Я просто поставила его в известность о том, что утром напишу заявление об отставке на имя Игнатенко — председателя Совета директоров ОРТ.
— Как Березовский отреагировал?
— Попытался сказать, что я не права. Что у них просто не было времени мне позвонить, потому что ситуация в стране очень напряженная. Но я сказала, что сейчас ничего объяснять уже не имеет смысла, я все равно уйду.
— Он не просил вас остаться?
— Он достаточно хорошо меня знает, чтобы понимать, что уговаривать бессмысленно.
— Вы много лет знаете Бориса Абрамовича. У вас никогда не было подобных ситуаций?
— Да были, конечно. Но, в отличие от этой, они не имели критических последствий. Но в данном случае у меня просто отняли рычаги управления. Может быть, нехотя, может быть, из-за недостатка времени — но отняли.
— А кто сейчас будет претендовать на этот пост?
— Кто угодно. Посмотрите, что творится вокруг правительства. Из собственного опыта могу сказать, что в таких ситуациях место обычно занимает либо кто-то из совсем ближнего круга, то есть из числа сотрудников компании, либо кто-то совсем посторонний и абсолютно непредсказуемый. Так, например, после гибели Листьева был назначен Благоволин.
— Это будет кто-то из команды Березовского?
— Ну почему снова Березовский... По уставу ОРТ генеральный директор избирается простым большинством голосов по рекомендации президента. А государство до сих пор имеет контрольный пакет акций ОРТ. Так что все зависит от того, кто будет голосовать государственным пакетом. А вот кто это будет через месяц — в создавшейся ситуации я сказать не берусь.
— Все-таки вы уходите со скандалом. Ваши личные отношения с Березовским изменятся?
— Конечно изменятся. Думаю, что больше его со мной, чем мои с ним. Я обиделась — и забыла. Но при этом я ушла из компании. У Бориса Абрамовича есть все основания считать, что я бросила ОРТ в трудную минуту.
— То есть вы больше не будете общаться?
— Наверное, будем. Но с какой-то новой точки отсчета.
— Вы уже знаете, где будете работать? То есть куда уходите?
— Разумеется, ухожу "никуда". Пусть на меня никто не обижается, но я всегда считала, что переходить с одной работы на другую — все равно что уходить от одного мужчины к другому. Уходить всегда надо "к себе". Я формально в отпуске до 15 сентября (КЗОТ обязывает меня отработать две недели). Там видно будет. В теперешней России совершенно не исключено, что через пару месяцев единственным доступным занятием будет обмен Armani на картошку и растительное масло. Хотя, впрочем, я оптимист — считаю, что человек всегда получает то, что ему на самом деле нужно.